Числом и мерою

 Глазомер землепашца

Как это ни покажется странным людям нашего века, на протяжении многих столетий общее понятие о площади как об одной из важнейших характеристик любого предмета и даже сооружения, если и не вовсе отсутствовало, то во всяком случае не представлялось важным. Возьмем, к примеру, пресловутую «жилплощадь»: о ней и речи не заходило, когда строилось некое помещение для жилья — безразлично, изба, терем или царские хоромы. Разумеется, размеры определялись заранее в зависимости от назначения той или иной постройки. Но далее в расчет шел скорее строительный материал. И выбирались нужные бревна — их по неписаному уговору заготавливали в нескольких, раз навсегда установленных размерах. Либо, когда возводилось нечто из камня или кирпича, приходилось сообразовываться с возможностью вывести там своды с промежуточными опорами или без них опять же в зависимости от предназначения сооружаемого Но ни в одном письменном источнике вы не найдете сведений о том, сколько квадратных саженей насчитывается в той или иной палате, в крайнем случае приводились длины ее стен.

Зато всегда важной величиной для наших предков была площадь пахотной земли или сенокосных угодий: ведь именно их количество всегда было главным мерилом благосостояния того или иного человека, семейства или целого рода. То же самое можно сказать и о любом другом земледельческом народе Земли. Рационалистическое мышление древних египтян и эллинов уже в глубокой древности выработало представление о площади, как о производной величине от линейных размеров того или иного земельного участка. Попутно родилась и наука геометрия, само название которой по-гречески означает «землемерие». Другие же народы пошли иными путями. Одни из них — римляне, например — величину обрабатываемого участка соразмеряли с усилием, необходимым для ее обработки. Их земельная мера называлась югер. (производное от слова югум — бычья упряжка) и обозначала она размер запашки, которую можно произвести за день упряжкой из двух быков (примерно 2500 м^). А еще одним возможным способом для оценки и сопоставления величины земельного участка было соотнесение его с объемом семян, требующихся для посева на нем. Так, в частности, мерили землю в Древнем Двуречье. Так с незапамятных времен определяли величину пахотных угодий и на Руси, хотя и ей тоже были известны меры, связанные с трудовыми затратами, потребными для их вспашки.

Начнем с последних. В Киевской Руси, например, употреблялась мера, именуемая соха (что такое соха сама по себе, думается, подробно объяснять не надо — это орудие для вспашки земли дожило кое-где на Руси до XX века и, кстати, обеспечивало, нынешним языком говоря, наиболее экологически безопасный способ обработки земли с сохранением ее плодородия) Равнозначная мера называлась рало — это слово производится от глагола орати, означающего пахать. Наконец, существовала еще и обжа. Тут тоже явно прослеживается родство такого понятия с сохой: ведь для ее постройки дерево приходится гнуть. А это слово еще совсем недавно в южных и западных русских говорах заменялось глаголом «бгать». Да и в литературном языке остались его следы — сгибать, загибать и проч. В одной из древних новгородских грамот мы читаем: «Три обди — соха, а обжа — один человек на одной лошади орет (имеется в виду за один день пропахивает. —- А.И.), а кто на трех лошадях и сам третей орет, ино то соха». В последующие

времена обжу приравняли к 15 десятинам. (в современном исчислении это 16,35 га). Есть много оснований думать, что более ранние обжи были втрое меньше.

Определять величину участка потребным усилием — способ не очень надежный: ведь многое зависит от сноровки пахаря, свойств почвы, от того, хороши ли или не слишком его кони. И более надежной мерой оказалась та, что связывает размеры земли с потребным для посева количеством зерна. И тут снова, как и в рассказе о мерах объема сыпучих тел, о которых говорилось в одном из предыдущих номеров журнала, мы встречаем слово четь — сокращение от слова четверть. Четверть же — это четвертая часть древней кади, примерно 4 пуда зерна. Четями и мерили пахотную землю в Московской Руси. Здесь нельзя не удивиться точности глазомера наших предков: ведь не существовало никаких сеялок, сеяли исключительно вручную. И все же соотношение между количеством высеваемого зерна и размерами земельного участка сохранялось неизменным по всей Руси на протяжении веков. А четь четко сохраняла свои размеры и составляла ровно полдесятины (в десятине содержится 1,09 га).

Но что такое десятина, которую мы поминаем уже второй раз? Это мера как раз чисто землемерная: квадратный участок земли со стороною 50 саженей, то есть в 1/10 долю версты. С понятием десятины мы встречаемся начиная с XV века. Читатель вправе спросить: почему же, если существовала мера площади как таковой, ее измеряли объемом высеваемого зерна? Ответ прост — десятина на местности представляет собой достаточно большой участок. Точно измерить его при примитивных землемерных орудиях, существовавших в те времена, не очень просто — довольно существенные погрешности тут неминуемы. Ну а эту самую четь, вдвое меньшую, отмерить куда легче. И потому десятина оставалась долгое время чисто расчетной, как бы теоретической величиной, четь же — мерою более практической. Это непременно следует иметь в виду, когда мы встречаемся с нею в старинных описаниях, только надо еще иметь в виду, что часто в них встречается такое сочетание: «В поле — столько-то четей, а в дву — по тому ж». Связано оно с трехпольной системой земледелия Руси того времени: основную культуру — озимую рожь — сеяли лишь на трети всей имеющейся в том или ином владении земли, две трети же как бы отдыхали, оставленные «под парами». А чтобы определить общие размеры так описанного поместья или вотчины, надо размер этого «поля» умножить на три.

Иначе мерили площадь сенокосных лугов: здесь в расчет принималась их возможная средняя продуктивность. Единицей здесь служила копна — 15 пудов сена (в «мерной» копне, существовали еще и другие разновидности копны, меньшие). Вскоре и эту меру связали с расчетной десятиной — по 10 копен на десятину. И к описанию имущества того или иного владельца — «столько-то четей в поле, а в дву по тому ж» прибавляли «а сена столько-то копен». При нужде все это было легко пересчитать в десятины.

Начиная со времен Петра 1 и чети, и копны постепенно начали выходить из употребления: землемерная техника сделалась совершенней, землю стали измерять десятинами, и этот счет продержался до самой революции. Именно десятинами, отобранными у прежних владельцев, переманили в 1917 году на свою сторону крестьян большевики.

А в исторических памятниках мы часто встречаем — повторим еще раз — удивительный памятник глазомера и твердости рук русского человека, каким является счет на чети и копны, для нас непривычный, но тем не менее точный и безошибочный.

Хмельной ранжир

Ранее мы уже говорили о мерах вместимости, иначе сказать — объемов. Но тогда речь шла о сыпучих веществах, которые могут существовать и сами по себе, например, будучи насыпанными в кучу или помещенными в каких-нибудь кулях, мешках и т п. А вот жидкость без посуды просто не сохранишь. И потому с давних пор мерой объема жидкостей становились принятые в быту сосуды разного вида и величины: бочки, корчаги, кувшины и так далее. Особенной четкости поначалу не требовалось: того, что мы именуем розничной торговлей, в начальные века нашей истории попросту не существовало. Ведь, например, молоко было свое в любом, даже самом бедном хозяйстве. А мед для питья, все прочие напитки, которые не в каждом доме могли приготовить сами, растительное масло и другие жидкие продукты закупались сразу помногу и надолго.

Положение резко изменилось, когда столь почитаемый многими «просвещенный» Запад «осчастливил» Русь таким «достижением», как изготовление питьевого спирта и из него дотоле неведомого русским одуряющего питья — водки. Произошло это, как считают большинство ученых, в XV веке. А уже в XVI веке появилось на Руси небывалое доселе слово «кабак». Слово это то ли тюрское, то ли идущее из некоего немецкого диалекта — споры о том ведутся филологами. Но что оно омерзительно — тут разногласий быть не может.

Кабатчикам сразу же понадобилось точно вымерять порции дурящего зелья. И потому не имевший прежде особой точности набор мер для определения количества жидкости вскоре обрел определенность. Бочки оставались бочками. А вот несколько меньшее количество хмельной влаги обрело единицу, именуемую ведро. Тут опять же ведутся чисто филологические споры о его происхождении. Возводят его и к греческому языку (где гидрия — довольно большой сосуд для воды), и к другим корням. Важно другое: именно ведро стало той начальной точкой, от которой тогда и позже — вплоть до 1917 года — отсчитывали и более мелкие, и более крупные единицы объема жидкостей.

В Московском государстве наиболее применяемыми мерами были кружка, ковш и чарка. Ведро вмешало в разные времена 10—12 кружек. В ковш входили 3 кружки. А чарок в одной кружке считалось 10 Точный объем мерного ведра той поры опять же составляет предмет спора между историками. Их оценки колеблются в пределах от 10 до 14 литров. Соответственно трудно точно назвать емкость кружки и чарки. Знакомство же с сохранившимися экземплярами чарок дает размер приблизительно в 143 миллилитра (можно сказать еще и «грамм» — ведь в метрической системе объемные меры определяются по чистой воде, а 1 миллилитр ее как раз и соответствует весу в I грамм). В конце XVII века в кабацком деле произошла реформа: кружек в ведре стали считать 8, чарок же — 200 (по 25 чарок на кружку). Так отмеривали хмельное питье, в частности, разухабистым «молодым реформаторам», облепившим со всех сторон царя Петра I, который, впрочем, и сам, притом не по единой чарке, приносил дань «богу Бахусу» (он же — и Ивашка Хмельницкий, разумеется, от слова «хмель»).

Впрочем, царь Петр любил наводить во всем четкий порядок, смахивающий на пресловутый немецкий «орднунг». Не прошло мимо его внимания и питейное дело. При нем и его блйжайших преемниках почтенные профессора из Санкт-Петербургской «де сиянс» академии поставили это дело на научный лад. Академики Делиль и Винсгейм производили свои штудии дотошно и сугубо скрупулезно. И из их рук вышло мерное ведро с объемом в 12,42 литра. С течением времени их не менее ученые последователи объем расчетного ведра снизили до величины 12,3 литра. От размера ведра исходили и при определении прочих жидкостных мер.

Если от размеров ведра идти вверх, ко все большим объемам, то здесь мы сталкиваемся с мерником емкостью в 40 ведер. Так что грибоедовское «бочками сороковыми» имеет вполне определенный исторический смысл. Бочки указные вмещали 30 ведер. А для кабаков поменьше (они же — остерии, или аустерии: то же самое, но на голландский манер — милее для любителей «цивилизованных» словечек) дозволились десятни — 10-ведерные бочки. Их же еще называли позже винными беременными бочками. К продолжению рода, разумеется, такое название не имеет никакого отношения — ведь стародавнее слово «беремя» достаточно многозначно и среди его значений есть и ноша, и тяжесть, и даже поклажа. Были еще бочки медовые — тоже 10-, а также 5-ведерные. А вот бочки емкостью 18 ведер именовались смоленскими, применялись же они не только в Смоленске, но и в других городах.

Но еще большее разнообразие наблюдалось в жидкостных мерах емкостью меньших, чем ведро. Как мы помним, до Петра I ведро делили на кружки. А в его времена такое слово, наверное, кому-то показалось чрезмерно простецким и в ход пошли штофы — 1/10 часть ведра. Слово немецкое и в переводе означает вообше- то материю (в значении «вещество»), также ткань, а еще просто некий предмет, нечто. Но в остзейских губерниях России (ныне это так называемые страны Балтии) штофом именовались вместительные стеклянные посудины в виде прямоугольной фляжки. И посудину, и ее емкость, и название «птенцы гнезда Петрова» перетащили в Россию. Делались и полуштофы — вдвое меньшей вместимости. И те и другие, когда они выступали в качестве не только меры, но и тары, имели на себе обычно выпуклый императорский вензель.

И еще одним словом осчастливил народ деятельный монарх — словом бутылка. Пришло оно в русский кружным путем — через польский язык из французского. Французы же воспроизвели в нем на свой лад латинское бутику ли, что, собственно, означало у римлян крохотную (суффикс кула) бочку (бутис), придав и новый, для нас привычный вид этому стеклянному сосуду. Как то часто бывало, бутылка стала означать не только просто сосуд, но и определенную меру для жидкости Бутылки, впрочем, почти сразу же разделились на две «породы» — винную и водочную. Винные бутылки вмещали 1/16 часть ведра. Ведро водки разливали в 20 бутылок. Правда, были еще и четверти — огромные бутылиша емкостью в четверть ведра. Слово это, надо сказать, бытует еще и поныне.

От водочной бутылки вниз по ранжиру шли такие меры: сороковка (1/40 часть ведра), иначе именовавшаяся также полубутылкой, затем следовали сотки (0,01 доля ведра). Об отношении русского народа к пьянству можно судить по тому, что к таким бутылочкам прочно приклеилось, да и доныне не отклеивается прозвище «мерзавчик». А на левом фланге хмельного ранжира стояла единица, которую в казенных бумагах называли шкаликом (прообраз — голландский schaai, что означает чаша). Содержал шкалик половину от 123 миллилитров, а говоря на современный манер — 61,5 грамма. Не забыли и исконное слово «чарка». Правда, шкалик содержал меньшее количество влаги — живительной ли только, вот в чем вопрос? — и иногда, но тоже вполне официально обозначался «полчарки». А еще — Неизвестно почему — «косушка». Весь этот букет названий являлся только расчетной единицей — столь крохотных бутылочек никто не делал. Правда, и в питейных заведениях, и в домах часто имелись именно такой вместимости стопочки и рюмки.

Можно опасаться, что наши читатели как-то «захмелели» от всей развернутой перед ними картины. Потому скажем, что все же не только выпивку измеряли жидкостной мерой. В более поздние времена, когда жители городов, в особенности больших, коров уже не держали, а молоко покупали, к их услугам была мера (и соответственная им посуда): молочная кружка, содержавшая 1/20 часть все того же расчетного ведра. Уксус, керосин и все прочее мерили ведрами, хотя, разумеется, желающие могли взять и половину, и четверть ведра — кому сколько надо. А вот растительное, постное масло еще с XVIII века почему-то принято было измерять на пуды и фунты. Разумеется, у продающих были нужные мерные сосуды, вмещающие то или иное количество масла, взвешивать всякий раз сперва пустую, потом полную посудину едва ли удобно.

В заключение же вновь вернемся к опьяняющим жидкостям. Их ведь делали не только на Руси, но и ввозили из-за границы. А измеряли обычно заморскими же мерами. Из них у нас привились галенки (это хорошо знакомый любителям переводной литературы галлон). В галенке считали 3 штофа. Вино и пиво из Германии и у нас мерили оксгофтами — 18 ведер. Меньшая, тоже немецкая мера, соответствовавшая 3 ведрам, именовалась анке- рок. Еще была канна — 2 штофа. Такие меры применялись нечасто, но все же и с ними могут встретиться любители старины, листая пожелтевшие страницы книг, журналов и иных исторических источников. Но еще чаще смогут они встретиться с нашим исконным «хмельным ранжиром», знать который полезно всякому, кто хочет более или менее точно представлять себе прошлое в самых различных проявлениях живой его повседневности.

Прогулка по торговому ряду

Сколько бы ни существовало на свете систем мер, какими бы точными эталонами они ни располагали, на какое бы законодательство ни опирались, всегда во все времена существовали и другие меры, никем не утверждаемые, нигде не зафиксированные и все же всеми признаваемые и общеупотребительные. Есть они даже и в наше время, когда сверхточными методами высчитываются величины всяческих единиц, а всевластные стандарты определяют, кажется, все и вся. И в самом деле — пойдите на базар купить чего-нибудь съестного. Что-то, конечно, вы купите на вес. Но многое придется покупать поштучно, иное кучками, пучками, связками и т.п. И что удивительно — размеры таких кучек, пучков и прочего окажутся более или менее одинаковыми у всех продавцов, едва ли сговаривавшихся между собою. Так, разумеется, было всегда. Но далеко не все из подобных торговых единиц сохранились до наших дней. И сейчас мы бросим беглый взгляд на то, как и какими мерами пользовались в старину у нас на Руси, совершим мысленную прогулку по ее торговым рядам.

Разумеется, всегда находилось что-то, что продавали отдельными предметами, штуками. Это ясно само по себе, но — следует заметить — что самого слова штука в русском языке не было до времен Петра I. Немецкое это слово (das Stuck) значений имеет множество — тут и наше обычное значение, и кусок, и некая часть чего-то, и некое орудие, и даже отдельное произведение искусства (например, театральная или музыкальная пьеса). Не было у нас и слова пара, тоже немецкого (кстати, das Рааг по-немецки означает не обязательно два сходных предмета, но и любое другое небольшое количество, у нас же заимствованное слово приобрело четко определенный смысл сходности или даже одинаковости именно двух предметов). Без «штуки», впрочем, обойтись легко, в том числе и в торговле, — называть продаваемые предметы собственными именами либо что-то продавать кусками, ломтями и т.п. А скот, к примеру, может идти (да и сейчас идет) головами. Тут разнообразие велико.

Иное дело, пара. Веда никому в голову не придет предлагать, допустим, обувь порознь. И потому говорилось в старину: «продал пять обувей сапогов», «купил 10 обувей поршней» (была такая некогда обувь) и т.д. А вот ведра покупали всегда коромыслами — понятно, что речь идет именно о двух ведрах. И еще было слово юфть, применявшееся при счете, например, рукавиц, да и многих других, воспользуемся прижившимся у нас словом — парных предметов. Юфть имеет персидское происхождение и в переводе означает тоже пара. Но пришло оно к нам в незапамятные времена и существовало вплоть до появления своего немецкого собрата. Как некий курьез, никем так и не объясненный до настоящего времени, отметим, что шапки на Руси почему-то всегда продавались юфтями — то есть по две сразу.

Всегда пользовались продавцы и покупатели такой мерой, как дюжина. И — опять же неясно почему — именно дюжинами продавали дверные замки, колоды игральных карт, а еще зеркала (небольшого размера, настольные — большими зеркалами в Московской Руси не пользовались, считая их греховной забавой). Дюжинами многое считали и позже, а когда в середине прошлого века появились металлические перья для письма, ими торговали на гроссы (это немецкое слово означает дюжину дюжин, и им охотно пользовались и у нас, но больше всего применительно именно к перьям).

С глубокой древности существовала и торговая мера сорок — так именовалась связка шкурок того или иного пушного зверя. Любопытно отметить, что поначалу самочислительное 40 имело совсем другое обозначение — четыредесять. Сходно звучит оно на церковно-славянском и на других славянских языках. Сорок же первоначально означало именно столько шкурок, сколько их требовалось для изготовления одного одеяния (впору вспомнить родственное слово сорочка, но из меха шили, конечно, не рубахи, а шубы). Сперва, по-видимому, иносказательно, название сорок перешло на любые предметы в количестве четырех десятков, ибо в сороке было именно столько шкурок. Потом иносказание перешло в привычный строй речи. Кстати, сороком же именовали и церковный округ, то, что сейчас именуется благочиние. В таких сороках по четыре десятка церквей бывало крайне редко, обычно же куда меньше. И знаменитое ходячее выражение «в Москве церквей сорок сороков» следует понимать как поэтическую гиперболу: даже в лучшие времена никогда не было в нашей Первопрестольной 1600 храмов, да и благочиний столько не насчитывалось.

Обратившись в сторону бесчисленных храмов нашей древней столицы, мы несколько отвлеклись от своей прогулки по ее торговым рядам. Вернемся к ним и заглянем туда, где торговали тканями. Покупателю победней, конечно, всегда могли отмерить нужной ему ткани аршинами — столько, сколько ему надо. Люди же состоятельные делали более основательные покупки. В ход шел счет на поставы и половинки (имелись в виду те же поставы). Поставы — это тот самый валик готовой ткани, который снимается со станка, поскольку дальше мотать ткань уже некуда. Чаще всего в поставе было около 40 аршин — чуть меньше или чуть больше, хотя встречались и почти вдвое больше поставы. Брали ткани и кипами — это несколько (до 6) половинок. Такой мерой мерили преимущественно сукна. А вот шелка мерили косяками — по многу десятков аршин (80 и даже порой до 100).

Меры такого же названия можно было встретить в канатном ряду: косяк каната — это обычно 13,5 пуда. И кипы были не только у тканей: 7-10-пудовые (иногда и больше) кипы служили единицей при покупке хмеля. Косяками же отпускали и мыло. Точное значение этой меры неизвестно, но можно предположить, что и тут речь шла о нескольких пудах.

Свой счет существовал в железном ряду. Тут можно было встретить крицы, полицы, доски, связки, а еще уклад. Крицами называли глыбы пористого железа, вынутые прямо из тогдашних сыродутных горнов, — от 24 до 36 фунтов весом в среднем. Связки — это и есть связки, почти всегда одинаковые, такие, чтобы были вподъем. А полицы и доски — так именовались железные плиты разного вида и назначения. В частности, полицы — это плиты 6—7 фунтов весом, шириной 5 вершков (22,25 см) и длиной от 6,5 до 7 вершков (26,7 — 31,15 см). Употребляли их для разных целей, но чаще всего из них собирали црены — огромные чаны для выпаривания соли из природных соляных источников. Кстати, цреном называлась и крупная продажная единица соли — около 10 пудов. Соль мерили и другими мерами — сугревами, варями и варицами. Однако точно определить их сохранившиеся источники не позволяют. Из товаров железного ряда мы упоминали еще уклад. Вообще-то укладом на Руси называли сталь (это немецкое слово встречается впервые у нас в документах XV века, но привилось куда позже — в предпетровские времена и особенно в последующие). Но укладом же называли и торговую меру: тысячу небольших полосок весом примерно 80 г каждая. Стальных заготовок большего размера тогда еще не умели выплавлять. А из этих полосок выковывали и сабельные полосы, и проволоку для изготовления кольчуг, и защитные пластины для наборных панцырей, и пружины для оружейных замков. Из них делали и огнива для высекания огня. А ведь огниво, кремень и трут носил тогда при себе каждый мужчина.

В завершение нашей прогулки по торговым рядам мы заглянем туда, где продавали весьма дорогие привозные товары — бумагу и чай. Бумагу и чай мерили особыми мерами: первую дестями и стопами, чай же — цибиками. Слова десть и стопа сохранились и в современном языке. Только прежде они имели совершенно точное определение: в стопе 20 дестей, а в каждой из них — по 24 листа. Ныне же столь точный смысл их не соблюдается. По-иному сейчас понимается и цибик — иные называют так обычную пачку чаю. Между тем в собственном смысле слова цибик — это увесистый тюк чая, от 40 до 80 фунтов. Любопытная головокружительная история слова цибик. К нам оно пришло от тюркских народов, те заимствовали его от арабов, арабы — от греков Византии. А эти последние свои слова «кубос» и «кубикос» взяли из латинского cybicus (кубический). Так что кубик и цибик — слова близкородственные, хотя и обозначают совершенно разные вещи и в наш язык пришли с противоположных концов мира.

И еще многие другие названия звучали в старинных торговых рядах: иной товар продавали колодами — долблеными деревянными корытами. Вместилищем иных служили облуки. Уразуметь их значение можно, если вспомнить название сидения для возницы — облучок. Так именовались своего рода ящики. Кистка (уменьшительное от кисть) и посмо — это старинные меры для пряжи и ниток. А еще было слово остромок — то же самое, что вязанка или охапка. Определить все эти меры точно — не менее безнадежная задача, чем в наше время дать точное определение таким понятиям, как кучка или пучок. Даже и не пытаясь сделать это, мы и заканчиваем нашу прогулку по торговому ряду, а заодно и всю экскурсию в область старинных русских мер и весов.

Читатель вправе спросить: а нужно ли современному человеку копаться в том, что отжило и никогда не вернется? Но все же думается, что делать это стоит, ибо немаловажная часть культуры любого народа связана с применявшимися у него системами разнообразных мер. А свое прошлое родное хорошо знать каждому. Ведь не зря говорится в пословице: «Свой золотничок чужого пуда дороже».

А.Б.ИВАНОВ. Сделай сам 4/1999

Источник: / mastedom.ru 30-09-2014, 16:01